Бабья доля. Женскому дню посвящается..

Она была старшим ребенком в семье. За Ее подол держались два младших брата. А когда мать узнала, что в семье будет прибавление, отец ушел на войну. На ту, почти неизвестную, финскую войну.

На протяжении многих лет я слушала героическую историю о том, как отец пожалел другого мужика и его детей и вызвался на фронт. А потом я то ли повзрослела, то ли стала более циничной и спросила: «А своих детей он почему не пожалел? Жену свою, которая осталась с тремя малолетними детьми в ожидании четвертого? Кто должен был выполнять тяжелую крестьянскую работу вместо него, мужика?» Они, "сказочники", молчали. Что двигало этим человеком? Жажда приключений, возможность оторваться от тяжелого труда, освободится от постылой жены? А может быть он рассчитывал на какие-то льготы после возвращения, может быть, хотел остаться потом в армии и вытянуть семью из «крепостного права». Этого мы никогда так и не узнаем, как и он не узнал о рождении младшей дочери. Она родилась уже после того, как его скосила пуля финского снайпера.

А на нашу героиню навалилась новая забота – теперь на Ее попечении оказалась еще и младшая сестра. А еще все домашние заботы, мать работает в колхозе. Вспоминала: "Пойду с подружками вечером погулять, а мать младшего мне навяжет. Мы по главной дороге идем, гордые такие. А братец за руку тянет, воет на всю ивановскую: "По загуйню пойдем". (загуйня - тропинка на задах деревни, куда выходили огороды и задние дворы). Подружки смеются". Летом приехал из Москвы родственник, по Ее теперешним словам был он большим начальником, навестить могилки родных. Был он уже в годах и бездетен, уговорил родственницу отдать ему девочку – лучше, все таки, родная кровь, чем из детдома брать. Как бы сложилась Ее судьба в Москве, кто знает. Но вскоре мать поняла, что без помощницы ей не то что не справиться, вообще не выжить, и велела срочно вернуть дочь в родные пенаты.

А потом была война. Пришли немцы. Первое время было терпимо, но как война перевалила на победную половину, пришлось бежать в лес. Жили в землянках, прятались. Война закончилась, вернулись домой, на пепелище. И снова жили в землянках, только на месте бывшего дома. Работать пошла на лесоповал. Маленькая. Чуть выше полутора метров. Из дома приходили всем посылки. Кто побогаче, тому с салом и маслицем, а Ей только крупа и леденчики. Другие бабы Ее, маленькую, жалели, подкармливали. Как Она там не надорвалась?!

Потом была работа в колхозе, тоже не сахар. Председатель ее ругал: "Нельзя такие мешки ворочать. Ты же женщина!" Но Она вспоминает о тех временах со светлой грустью, о том как шли с сенокоса и пели, ходили в соседнюю деревню на ярмарку – босиком (ботинки одевали на подходе), в «складчину» отмечали праздники. «Весело было!» - говорит. Может быть, потому что молодость.

А потом замуж вышла. Ну, как вышла – взяли в семью. Муж привел, посадил, сказал: «Будет с нами жить!». «Вот куда посадил, на том месте я всю жизнь и сижу!»

Почему так, без свадьбы, без регистрации? А так почему-то почти вся деревня жила. Брат Ее мужа и его жена так и лежат на кладбище под разными фамилиями.

Когда-то давно, когда я была совсем молода, а Ей еще не было и шестидесяти, на каком-то празднике говорила Она своим подружкам, подперев щеку: «Вот если б за него (кого-то другого, имени не упомню) вышла, по-другому бы жила».

А жила Она так: в семью попала не то чтобы очень богатую, но форсистую. Свекрови у Нее не было – померла еще до войны. Свекровь была не простая – полька. Свободно говорила по-польски и по-немецки, попала в деревню из Петербурга – ходили они с матерью по деревням, продавали остатки былой «роскоши», чтобы с голоду не помереть, шел 19-й год, в Питере их ждала маленькая Бронислава. Подобрал ее свекр, потому как сам не прост был, служил до революции в Семеновском полку, как смута началась, сапоги на палку повесил, через спину перекинул – и домой. Фото Ее свекрови долго висело в избе: стрижка каре, волосы волнами уложены, воротничок круглый с кружевами, круглой камеей подколот. На войну свекра нашей героини не взяли – четверо малолетних детей, оставить некому. Вот он и «командовал» всем этим бабьим, стариковским и детским коллективом в лесных землянках в войну. Один полноценный сильный мужик на всю толпу.

Вернемся к нашей героине. Несмотря на отсутствие свекрови, в доме уже была «женская рука». У мужа был старший брат, женатый, с двумя детьми. Жена брата была баба хорошая, работала учительницей в местной школе, зато братец был мужик вредный. Свекр Ее подумал-подумал, и построил старшему сыну дом через дорогу. Разделились, когда у Нее уже сын подрастал, а дочка в школу собиралась. Долго потом старший братец, подвыпив, бегал через дорогу, к отцу и младшему брату "права качать". Пока однажды отец не взял дрын, да не вытянул старшего «наследника» вдоль спины.

Впрочем, были у мужа и две сестры, обе старшие, но жили, слава богу, далеко, и приезжали один раз в год - летом. Зато почти на все лето и со своими детьми. Естественно, обе сестрицы считали себя в родном отцовском доме хозяйками. А невестка так, поди-подай.

Жизнь постепенно налаживалась. В середине семидесятых(!), а планировалось еще до войны) провели в деревню электричество. Они купили телевизор – народ ходил как в кино, вечером в избе было не протолкнуться. Купили и старенькую «Победу» - но все равно машина. Машина!

Все рухнуло в одночасье.